Россия — один из мировых лидеров по добыче водных биоресурсов и одна из двух стран, владеющих сейчас квотами на вылов краба. Так почему на столах россиян морские дары так редки? Системная причина кроется в том, как устроена рыбопромышленная отрасль.
Кого мы ловим?
Морские деликатесы, такие как креветки, крабы, кальмары, моллюски и другие, более экзотические для российского потребителя виды, относятся к промысловой категории беспозвоночных, которая составляет заметную, хоть и не основную долю добычи биоресурсов. На столы россиян и на экспорт попадают в основном дикие виды, выловленные в морских промысловых бассейнах, в территориальных водах РФ, мировых океанах, на шельфах и в прибрежных зонах других государств. Основная часть промысловых беспозвоночных добывается российскими судами в Дальневосточном и Северном морских бассейнах. Выращенные искусственно на фермах морепродукты, так называемые аквакультуры, составляют незначительную часть в структуре поставок, хотя их доля с каждым годом растет.
Ведущую роль в промысле беспозвоночных в России играют ракообразные (крабы, креветки, речные раки, омары, лангусты), двустворчатые моллюски (устрицы, мидии, гребешки), головоногие моллюски (кальмары, осьминоги) и иглокожие (трепанги, кукумарии, морские ежи).
Самая значительная категория среди промысловых видов — это крабы, крабоиды (крабовидные раки-отшельники) и ракообразные. В соответствии с приказами Минсельхоза РФ, в последние годы общий допустимый улов (ОДУ) крабов в РФ составляет порядка 100 тыс. тонн, в 2022 году он составлял 103,09 тыс. тонн, из которых в Северном бассейне разрешено выловить 29,5 тыс. тонн, в Дальневосточном — 73,5 тыс. тонн. По данным Росрыболовства, к концу мая 2022 года совокупный объем вылова крабов в Дальневосточном и Северном бассейнах уже составил около 35 тыс. тонн, в мае 2021 года этот показатель был немного выше — 37 тыс. тонн. В целом, по данным Росрыболовства, Россия является мировым лидером по добыче таких видов краба, как камчатский и синий, и обеспечивает 70 % мировой добычи королевских крабов и 30 % остальных премиальных видов.
Согласно докладу Сергея Баканева, представителя Полярного филиала Всероссийского научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии (ПИНРО), зачитанному на IX Всероссийской научной конференции в 2020 году, в настоящее время в Баренцевом море интенсивно добывается три вида беспозвоночных: северная креветка, камчатский краб и краб-стригун опилио — относительно новый для РФ промысловый вид, добыча которого началась только в 2017 году. При текущем благополучном состоянии запасов этих видов в долгосрочной перспективе можно увеличить объемы их добычи. Например, ежегодный вылов краба-стригуна опилио может вырасти с 10 до 70 тыс. тонн, а камчатского краба — с 10 до 30 тыс. тонн. Также прогнозируется рост интереса российских рыболовов к добыче северной креветки, биомасса которой в одном только Баренцевом море в 2000–2019 годах оценивалась в 2–3 млн тонн.
Так почему же российские потребители видят на своих столах в основном только крабовые палочки, не имеющие с крабами ничего общего, кроме названия? Причин тому множество.
Краб помахал клешней
Ключевой фактор низкой насыщенности внутреннего рынка беспозвоночными — сырьевой характер рыбной отрасли, разделяющей «болезни» российской сырьевой экономики в целом: экспортная ориентированность, низкая степень переработки сырья и, как следствие, низкая маржинальность торговли.
Порядка 95 % выловленных российскими судами ракообразных отправляется на экспорт. Объясняется это благоприятной для продавцов мировой рыночной конъюнктурой: спрос на этот вид деликатесов неуклонно растет, как и его стоимость. Одним из драйверов роста мирового потребления крабов в последние годы стали новые рынки — например, КНР, где благосостояние населения постоянно увеличивается, а крабы становятся неотъемлемым признаком роскоши. По прогнозу Allied Market Research, мировой рынок морепродуктов с 2020 по 2027 годы будет расти в среднем на 2,5 % в год, до $193,9 млрд. Высокой также может стать динамика сегмента моллюсков: 2,3 % в год за указанный период, при этом наибольшую емкость рынка сохранит розничный сегмент.
При том, что спрос растет, в отдельных регионах мирового океана сокращается добыча. Так, например, по заявлению Департамента рыболовства и охоты штата Аляска и Национальной службы морского рыболовства США, в этом рыболовном сезоне планируется ввести запрет на вылов камчатского краба в Бристольском заливе и водах острова Святого Матвея, синего краба у островов Прибылова и Святого Матвея, а также краба-стригуна опилио в Беринговом море. В Бристольском заливе запрет на вылов камчатского краба действует уже второй год подряд, запрет на вылов краба-стригуна опилио вводится впервые. Причина — резкое сокращение доступной биомассы: если десять лет назад крабовый ОДУ составлял 6,7 тыс. тонн, то в 2017–2018 годах он снизился на 50 %, до 3,3 тыс. тонн. В результате в этом году краболовам Аляски разрешено выловить всего 907 тонн.
Сокращение популяции ценных сортов краба, таких как королевский и снежный, привело к росту их стоимости в рознице в 1,5 раза. По этой причине предприятия Хорека отказываются от использования премиальных сортов и заменяют их более дешевыми аналогами — например, голубым крабом. Рост спроса, который кратно превышает предложение, создает каскадное давление на цену: закупочная стоимость голубого краба выросла на 140 %, дефицит премиальных деликатесов заставляет переключать потребление на премиальную рыбу. Также на фоне дефицита предложения, связанного с перерывами поставок в период пандемии, выросла стоимость омаров. В итоге, по данным американского Бюро статистики труда, средняя оптовая стоимость рыбы и моллюсков в США с июня 2020 года выросла на 18,8 %, а некоторых видов, например, филе тунца — в два раза. В результате запрета на вылов краба у берегов США Россия наряду с Норвегией осталась одной из двух стран, обладающих квотами на его добычу.
Несмотря на санкционные запреты, введенные против российских рыболовов, мировая конъюнктура все еще на стороне наших продавцов: при том, что экспорт российских ракообразных составляет небольшую долю в общем объеме поставок в натуральном выражении (38,13 тыс. тонн — это всего 5 %), их доля в структуре выручки неуклонно растет. Если в 2021 году с продажи ракообразных на внешнем рынке было получено 26 % от общей выручки рыботорговли, то в текущем году — уже 42 %, то есть $866,21 млн — такие данные озвучил на отраслевом совещании президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий (ВАРПЭ) Герман Зверев. Доля крабов в этом объеме составляет почти 90 %, в стоимости — 96 %. На втором месте по темпам роста — моллюски: их экспорт за указанный период вырос в 2,8 раза в объеме и в 3,5 раза в стоимости (до $90,8 млн).
Нужно ли пояснять, что продажа добытых российскими судами морепродуктов ведется на внутреннем рынке даже не по мировым, а по более высоким ценам — сказывается разница в доступности каналов продаж и особенностях логистики: продавцу проще и дешевле отправить морепродукты на рынки Китая и Кореи, чем в магазины центральных регионов РФ. В 2022 году на фоне политической, экономической ситуации и разрыва логистических цепочек транспортные расходы рыботорговцев выросли в 1,6 раза. Все это на фоне снижения покупательной способности населения отнюдь не способствует росту внутреннего потребления даров моря.
Рыба — это роскошь
Анализ стоимости рыбной продукции подтверждает, что ее цены привязаны к курсу доллара, и с 2014 по 2020 годы выросли в два раза, при этом разрыв роста стоимости с ростом доходов населения составил 60 п. п. В результате, по данным Росстата, за последние годы внутреннее потребление рыбопродуктов упало на 26,7 %, тогда как яйца, овощи, масло и мясо стали покупать больше на 1,3–4,9 %. В натуральном выражении за последний год потребление рыбы снизилось до 21,7 кг на человека (рекомендованная Минздравом норма — 24 кг/чел), на 2,5 % меньше, чем годом ранее. По потреблению рыбы и морепродуктов Россия занимает 24-е место в мировом рейтинге, в разы уступая, например, Норвегии и Южной Корее.
В среднем в минувшем году россияне тратили на рыбопродукцию 556,7 руб/мес (для сравнения: на мясо — 2 267,8 руб/мес, на молоко и молочные продукты — 1 286,4 руб/мес). Больше всего рыбы и рыбопродуктов съели жители Дальневосточного (25,4 кг/чел), Центрального (23,3 кг/чел) и Уральского (22,3 кг/чел) федеральных округов, меньше всего — в Северо-Западном (17,9 кг/чел) и Северо-Кавказском (19,6 кг/чел). При этом доля морепродуктов в общей структуре потребления рыбопродуктов составляет порядка 16 %. Причина, по которой дары моря — наименее популярная группа продуктов, содержащих животный белок, очевидна: высокая цена при низкой покупательной способности населения. Мясо камчатского краба в рознице стоит от 3 тыс. руб/кг, очищенная тушка кальмара — 400–900 руб/кг, варено-мороженая креветка среднего размера — 600–1 600 руб/кг. При этом средняя наценка на стоимость «с борта» составляет порядка 100 %. Наибольшей рентабельностью отличается краб, выгода с выручки которого в два-три раза превышает маржу с продажи рыбы.
Тот факт, что основная причина низкого потребления морепродуктов и рыбы в целом — слишком высокая для российских потребителей цена, подтверждают результаты опроса, проведенного аналитиками ретейлера X5 Group: более 70 % респондентов отметили, что хотели бы чаще есть рыбопродукты, но не могут себе этого позволить из-за их высокой стоимости.
В результате этих тенденций, по данным Росстата, баланс личного потребления продуктов рыболовства в РФ за последнее десятилетие уменьшился на четверть, в том числе за счет снижения импорта на 43 % и роста экспорта на 16,6 %. В целом соотношение импортной и отечественной рыбы и морепродуктов на нашем рынке оценивается как 60 к 40 %. При этом основной вид продуктов российского рыболовства — замороженные целиком неразделанные тушки более насыщенных полезными нутриентами диких особей, тогда как большинство поставляемого в РФ импорта — это аквакультурные виды, которые проходят более глубокую переработку (филе, консервы и пресервы), то есть имеют меньшую питательную ценность при сравнительно более высокой добавленной стоимости. Например, в 2021 году средняя цена за килограмм оптовых поставок в сегмент Хорека российской рыбы, черноморской мидии, мяса рапана или гребешка составила 600–800 руб/кг, а на иностранную продукцию, например, аргентинские креветки, пагров и зубана из Египта — 1,5–2 тыс. руб/кг.
Кому достанутся наши морепродукты
Тенденция к экспортной ориентации рыбной отрасли сохраняется: по данным, представленным доцентом кафедры аквакультуры и болезней рыб ФГБОУ ВО СпбГУВМ Наталией Судаковой, за январь – март 2022 года объем экспорта рыбы и морепродуктов по сравнению с аналогичным периодом 2021 года вырос на 40 %, стоимость — на 51 %. При этом объем импорта сократился на 23,5 %, в стоимостном выражении — на 12,4 %.
Структура экспорта морепродуктов и рыбы из РФ совпадает с мировой структурой потребления: больше всего экспортируется в Китай — 75 % поставок, в, в Европу — 11 % и Африку — 10 %, доли других регионов менее значительны.
На состоявшемся недавно в Санкт-Петербурге рыбопромышленном форуме представитель Минсельхоза Сергей Левин отметил, что неблагоприятная мировая ситуация сказывается на состоянии отрасли и заставляет искать варианты диверсификации поставок на внешний рынок. Так, например, в пандемию были закрыты для поставок рыбопродукции порты в Китае, однако принимаются меры по восстановлению экспорта в эту страну: за семь месяцев 2022 года поставки в КНР выросли на 67 % в натуральном выражении и почти вполовину — в денежном.
Введенные против РФ санкционные барьеры отрицательно сказались на экспорте ракообразных — за указанный период поставки на внешние рынки снизились на 20 %, сильнее всего — в Южную Корею, Нидерланды и Японию. В этой связи российские продавцы ищут новые каналы сбыта. Например, активно осваивают рынки Африки: по данным ФГИС «Аргус», в Нигерию с января по апрель 2021 года было поставлено 20,4 тыс. тонн рыбы, в 329 раз больше, чем годом ранее. Также в прошлом году российскую рыбу впервые закупил Кот-д’Ивуар — 8,3 тыс. тонн за четыре месяца. В настоящий момент ветеринарные сертификаты согласовываются с ЮАР, Намибией, Ганой, Республикой Конго, Тунисом и другими странами континента. Среди альтернативных рынков для рыбной продукции также рассматривают Бразилию и ОАЭ.
Ваш улов отравлен
Но не только меркантильность краболовов и несостоятельность россиян являются препятствиями для поставок деликатесов на внутренний рынок. Представители отрасли жалуются на устаревшие санитарные нормы по максимальному содержанию мышьяка в рыбопродуктах. Утверждается, что действующий в РФ стандарт регулирует общий уровень содержания мышьяка, допустимая норма которого составляет 5 мг на кг продукции, тогда как в мировой практике разделяются нормативы по содержанию органического (связанного) мышьяка, который считается безопасным для человека, и неорганического. Из-за действующего в РФ норматива до 160 тыс. тонн мяса глубоководных крабов, моллюсков, некоторых видов водорослей и рыб, по оценкам экспертов, ежегодно не попадают на российский рынок. В этой ситуации производителям проще сбыть улов за рубежом, где высокий риск отбраковки отсутствует.
Улов с молотка
Еще одним объективным препятствием, которое мешает насытить внутренний рынок морепродуктами, являются логистические проблемы и дефицит береговой рыбоперерабатывающей инфраструктуры. В настоящий момент на всей территории РФ работает 106 рыбоперерабатывающих предприятий, и их производственных мощностей явно недостаточно. Проблемой также является отсутствие так называемых «хладоцепочек» — связанной логистикой структуры хладохранилищ, позволяющих доставлять рыбопродукты в удаленные от морского побережья регионы без нарушения режима хранения.
Государство прикладывает усилия для изменения ситуации, предпринимая попытки стимулировать рыболовецкие предприятия вкладываться в развитие производственной инфраструктуры. Так, с 2017 года стартовали аукционы по распределению квот на добычу водных биоресурсов в обмен на обязательства по строительству рыболовецких судов и береговой инфраструктуры. На старте программы под инвестиции было распределено 20 % квот на вылов минтая и сельди на Дальнем Востоке и Севере, в 2019 году с аукциона продавали 50 % крабовых квот, которые ранее были распределены между предприятиями в результате аукционов еще в 2000 году. В настоящий момент готовится к принятию закон о втором этапе крабовых аукционов, который предполагает реализацию на торгах под обязательства инвестиций 50 % квот на краба за 140 млрд руб. и 100 % квот на моллюсков и другие деликатесы за 60 млрд руб. Законопроект находится на рассмотрении у комитета Госдумы по аграрным вопросам, чтения пройдут на осенней сессии, вступление в силу планируется с 1 января 2023 года.
Однако анализ итогов первого этапа крабовых аукционов, сделанный Счетной палатой, показывает, что заявленные программой цели не достигнуты, а эффективность ее реализации — сомнительная. Из всего объема взятых на себя рыболовами инвестобязательств выполнено только 23,5 % (а именно — 31 инвестпроект из 132), построено только три краболова, еще семь судов находятся на начальной стадии готовности, еще шесть так и не начали строить. Пандемия, санкции и общая экономическая ситуация делают вероятным отказ судоверфей от выполнения контрактов вовсе. Таким образом, изъятые из отрасли оборотные средства в размере 140 млрд руб. не принесут ожидаемой пользы для ее развития, а, напротив, поставят под удар рыболовов и судоверфи.
Также не достигнута еще одна из заявленных целей — за счет перераспределения исторически закрепленных квот привлечь в краболовный бизнес новых игроков. В итоге аукционов квоты выкуплены все теми же предприятиями, их ряды пополнились лишь одной новой компанией. Для участия во втором этапе аукционов желающим получить квоты нужно привлечь дополнительно 450—500 млрд руб., что ведет к еще большей закредитованности предприятий, уже несущих долговую нагрузку по инвестпроектам. По словам рыболовов, система аукционов в существующем виде ведет лишь к обогащению банковской сферы: сейчас фактически каждый пятый краболов отходит банкам. Все это приводит к банкротству мелких и средних предприятий, потере рабочих мест, росту цен на морепродукты и нездоровой монополизации отрасли.
Естественно, перспектива второго этапа крабовых аукционов негативно воспринимается рыбаками и главами рыболовецких регионов. Все они выдвигают свои замечания, возражения и предложения по доработке законопроекта перед его рассмотрением. Так, губернатор Магаданской области Сергей Носов отмечает, что принятие законопроекта обернется сокращением рабочих мест, закрытием предприятий и потерей 30 млрд руб., которые бизнес уже инвестировал в экономику региона. Как отмечает президент ВАРПЭ Герман Зверев, гораздо эффективнее было бы повысить плату за использование природной ренты для тех предприятий, которые уже имеют «исторические» квоты. Это позволит привлечь в отрасль дополнительные средства, которые уже в 2023–2024 годах можно направить на погашение задолженностей дальневосточных верфей, строящих краболовы, заложить до 2033 года строительство еще 39 краболовов и обеспечить поступление дополнительных 10,1 млрд руб. в бюджеты семи рыболовецких регионов.
Но поможет ли все это россиянам наполнить свой повседневный рацион настоящим крабовым мясом, свежайшими гребешками и вкусными креветками? Вопрос остается открытым.
Ольга Логинова