«Не надо играть с продовольственным запасом»
Пока в списке рисосеющих стран по объему площадей Россия даже не входит в десятку первых. Тем не менее отечественные рисоводы могут полностью закрыть потребности внутреннего рынка, а наши сорта не уступают по урожайности сортам главных рисосеющих стран. Какие сорта могут стать «живыми»? Как тыква заменила томаты? И что происходит с плодородием почвы? Об этом и многом другом рассказал директор Федерального научного центра риса Сергей Гаркуша.
— Государство сегодня ставит во главу угла развитие отечественной селекции, выделяет финансы на поддержку. Но где взять селекционеров?
— Проблема нехватки кадров в селекционном направлении огромная. Селекционеров катастрофически не хватает. Есть старая, испытанная гвардия, но нужно растить и молодые кадры, передавать им знания. Мы пробовали различные программы воспитания будущих ученых. Проводили мастер-классы в школах, отбирали наиболее заинтересованных ребят. Но пока сдвигов в этом направлении нет. Проблема еще в том, что селекционеры, которые просто лепят сорта как пирожки, нам не нужны. Необходимы такие специалисты, которые создают «живые» сорта. Те, что будут востребованы и актуальны минимум 13–15 лет. Государство на создание сорта тратит как минимум 30–35 млн руб. Но в палитре из 37 сортов риса нашего центра, внесенных в реестр допущенных к использованию, только 11 приносят деньги в кассу центра, оказываются прибыльными. Нам нужны настоящие творцы, а не просто работники. Как писал академик А. А. Жученко, «…на этапе поиска нового сорта успех обеспечивается в основном опытом, а главное, интуицией, т. е. талантом селекционера, который, как и божий дар художника, поэта, архитектора является чрезвычайной редкостью, а потому и величайшей ценностью». К сожалению, долгое время наши талантливые ребята уходили в иностранные компании, и все это на фоне общего дефицита кадров в сельском хозяйстве. Поэтому и сложилась такая ситуация в науке.
— По объемам производства риса мы не самая рисосеющая страна. Насколько востребованы наши сорта за рубежом?
— В этом году на Кубани засеяли рисом немногим более 110 тыс. га. Всего по России площадь рисовых чеков более 500 тыс. га, но засеяно рисом 197 тыс. га. В итоге мы произведем чуть больше 1 млн тонн риса-сырца и где-то около 600–650 тыс. тонн крупы. В среднем на душу населения у нас приходится 4–4,5 кг. Рисом мы себя полностью обеспечиваем на сегодняшний момент. В мире производят более 700 млн тонн «белого золота», а мы всего 1 млн. По логике про наш рис никто и знать не должен. Но это неправильно. Сорта у нас хорошие, высокоурожайные, нужно их продвигать. Значит, нужно активно заходить в постсоветское пространство, где есть рисовые системы. Мы сотрудничаем с Казахстаном, где нашими сортами занято более 90 % посевов риса, только что вернулся из Узбекистана, сейчас готовим письмо в Минсельхоз Туркменистана. Кстати, на встрече в Узбекистане присутствовали представители Китая, Индии, Кореи…
— Не боитесь конкуренции с тем же Китаем? Все-таки главная рисосеющая страна в мире…
— Абсолютно не страшно. Да, мы не сравнимы по площадям. Но из 116 стран, которые производят рис, мы на 14-м месте по урожайности.
— Когда случился прорыв дамбы на Федоровском гидроузле, некоторые начали говорить о переориентации. Дескать, почему на месте рисовых чеков не высеять другие культуры. Это возможно?
— Это нецелесообразно. Рис — агроэкологическая культура. Если его не высевать в тех регионах и местах, где он растет, то там будут только бурьяны. В той же плавневой зоне в почве отмечается большое содержание солей. За счет выращивания риса вода промывает почву от солей и там можно что-то сеять. Так что если убрать из плавневой зоны Кубани рис, то сразу 500 тыс. человек останутся без работы. Ведь ничего больше там сеять будет нельзя. Тем более что разрушение дамбы не отразилось катастрофически на ситуации. Да, сократили в прошлом году площадь посевов, но незначительно. Но урожай получили с временной дамбой тоже отличный. Приведу простой пример. В одном хозяйстве на фоне этой ситуации рис почти три недели простоял без воды, но по итогу эти посевы показали урожайность 64 ц/га.
— В ФНЦ риса создаются не только новые сорта риса, вы занимаетесь томатами, перцем, бахчевыми культурами. Есть спрос?
— Конечно. Когда я возглавил наш центр, сразу сказал, что рис — это ограниченная площадь и возможности. А овощи как раз могут приносить и деньги, и пользу. Тем более дефицит овощей в стране колоссальный, хоть об этом никто и не говорит. Я уже несколько десятков лет в сельском хозяйстве, и могу сказать, что, например, в СССР выращивали все, не замыкались на одном направлении, поэтому и не было дефицита растительных продуктов. Мы занимаемся производством сортов томатов, перцев, баклажанов, бахчевых культур — дыни, арбуза, тыквы. Кстати, семена нашей тыквы разлетаются как горячие пирожки, работаем на заказ практически. Дело в том, что у нас много заводов по переработке томатов, которых не хватает. И производственные мощности заполняют тыквой. Делают всевозможные пюре, которые востребованы потребителем. В плюсе все. И мы получаем финансы на дальнейшие разработки, и на заводах линии не простаивают, а дают прибыль, и потребитель получает вкусный и здоровый продукт. Без ложной скромности могу отметить — сорта наши великолепные. Недавно разработали два новых сорта по капусте и томатам, которые войдут в реестр допущенных к использованию.
СПРАВКА
Сергей Гаркуша окончил Кубанский сельскохозяйственный институт по специальности «ученый-агроном» в 1982 году. После учебы проработал более 17 лет в колхозе им. Ильича Ленинградского района Краснодарского края: агрономом отделения, управляющим отделения № 1, агрономом-семеноводом, начальником мехотряда, более девяти лет являлся главным агрономом. Затем работал начальником Управления по сельскому хозяйству в администрации Ленинградского района. Позже назначен первым заместителем главы района. С 2002 по 2004 год Сергей Гаркуша возглавлял Управление растениеводства. Назначен первым заместителем генерального директора Департамента по сельскому хозяйству и продовольствию. Позже стал заместителем начальника Департамента по сельскому хозяйству и перерабатывающей промышленности Краснодарского края. С июня 2004 по май 2009 года Сергей Гаркуша занимал пост главы Ленинградского района. Затем до 2012 года руководил краевым Департаментом сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности. В 2012 году вновь был избран главой Ленинградского района. С марта 2013 по апрель 2015 года Сергей Гаркуша являлся заместителем губернатора Краснодарского края, министром сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности региона. В мае 2015 года Гаркуша назначен директором Всероссийского научно-исследовательского института риса. Также он является профессором кафедры растениеводства Кубанского государственного аграрного
университета.
— Как меняется сельское хозяйство на протяжении последних 30–40 лет? Какие проблемы остаются, какие появляются новые?
— Технологии шагнули далеко вперед. Сегодняшние средние урожаи 50 лет назад считались бы рекордными. Но эти же новые технологии не всегда идут нам на пользу. Когда-то «зеленая революция» дала толчок в жизни мирового сообщества. Сейчас закупается химических препаратов на 30 млрд долларов — миллионы тонн. Аграрии активно вносят химические удобрения в почву, обрабатывают посевы, чтобы получить больший урожай. Но вот в этом году мы немного не добрали хлеба. В чем причина? Думаю, что падает уровень естественного плодородия почвы. Окислительно-восстановительные и биологические процессы идут неправильно. Почва просто уже не справляется. Каждый сезон появляются какие-то новые вредители в регионах, привычные виды перестают реагировать на уже имеющиеся препараты. Приходится разрабатывать и применять новые СЗР. А все дело в нарушенном балансе внутренних процессов, о которых я говорил. Чем больше мы применяем средств защиты от болезней, вредителей, тем больше они приспосабливаются, мутируют и требуют новых методов защиты.
— И что делать?
— Думаю, сейчас нужны уже другие решения в развитии сельского хозяйства. Те, которые в том числе учитывают изменения климата. Необходимо контролировать состояние почвы, бережно относиться к идущим естественным процессам и соблюдать севооборот. Еще раз говорю — без севооборота, который контролирует плодородие земли и позволяет идти естественным процессам, работать ни один агроном не должен.
— Но сейчас пока нам вроде бы голод не грозит. Собираем хорошие урожаи, есть большие запасы…
— Если хотим сохранить и развивать сельское хозяйство, то надо не играть с продовольственным запасом, переходящими остатками. С хлебом, кормами. Не дай бог, случится засушливый год, кормов не наберешь и животноводство придется сокращать. Восстановить его будет практически невозможно. Поэтому аграрии должны смотреть вперед, на перспективу, и иметь запас кормов.
— А что с зерном?
— Государство должно держать под контролем зерновые запасы. Как и генетические банки. Отдавать эти важнейшие структуры на откуп частникам просто опасно. В мире превалируют три крупнейших генетических банка — в США, Китае и России. В других странах тоже есть подобные фонды, но нет таких объемов и ассортимента. В Индии, например, только рис. А у нас и рис, и пшеница, и ячмень, и прочее. В этом наше преимущество, и его необходимо сохранить, а также сберечь свои запасы. Возьмем наш центр риса — подконтрольное государству предприятие. У нас здесь хранится 7,425 тыс. различных сортов риса, овощных и бахчевых культур. Все находится в специальном помещении, для каждой культуры выработаны свои условия хранения. Вот это самое важное богатство и для селекционера, и для сельхозтоваропроизводителя. Все начинается с семян. Не будет их — что сеять будем? Так что с продовольственным запасом шутить нельзя.
ЮЛИЯ ЖИТНИКОВА
Фото предоставлено ФНЦ риса