Виталий Шамаев: «Экспортные пошлины ведут к рукотворному кризису»
Плавающие пошлины на экспорт зерна и масличных культур были введены, чтобы защитить внутренний рынок и внутреннего потребителя. Однако на деле они показали в основном снижение доли экспорта России на мировом рынке и сформировали новые проблемы в аграрном секторе. Какой тренд сегодня показывает рынок экспорта на фоне введенных пошлин и как они могут отразиться на развитии сельского хозяйства, рассказал генеральный директор ООО «Агроспикер» Виталий Шамаев.
Мы в тренде. Падения
— Экспортные пошлины ввели в прошлом году. Уже можно подвести итоги воздействия этого инструмента на внутренний и внешний рынки…
— Экспорт — это многолетний марафон, в котором достижения формируются десятилетиями. И с апреля 2021 года Россия в этом марафоне участвует с гирей в рюкзаке в виде экспортных пошлин. Как это сказалось на рынке экспорта? Посмотрим экспортные отгрузки всем известной на рынке экспедиторской компании ТБИ за июль-январь 2021–2022 года. Отгрузки снизились почти на 14 млн тонн — 27 % к уровню прошлого года. Это по зерновым, кормам, масличным и зернобобовым. Максимальная отгрузка зафиксирована в августе, после чего экспорт взял крутой тренд на падение. При действующих экспортных пошлинах в РФ, как показывают мировые тендеры, российское зерно оказалось задвинуто на задний план. В итоге стали больше продавать наши конкуренты.
— Можно сказать, что пошлины одинаково повлияли на экспорт главных культур?
— Да, мы видим, как росли пошлины на кукурузу, ячмень и пшеницу. Суммарная пошлина была 252 доллара за тонну максимально. Сейчас она снизилась до 220 долларов за тонну. Но это в среднем. По подсолнечнику, рапсу и сое сформировались практически заградительные пошлины. По подсолнечнику — 320 долларов за тонну. Рапс — 165 евро и соя — 100 долларов. На растительные масла сейчас пошлина 260 долларов. Иногда слышу возражения, что в Аргентине тоже введены экспортные пошлины, тем не менее, производители только в плюсе. Но мы не Аргентина. У них инфляция составила 2550 % с 2010 года. Там цены в песо никогда не падают.
Инфляция внутри, пошлины — снаружи
— Какой выход видите на фоне введенных пошлин?
— Я полагаю, что аграриям нужно заниматься культурами, которые дают валовый продукт с гектара более 1 тыс. долларов. Можем сеять урожайный рис, но только на юге. Можем продолжить расширять зернобобовый клин. И у нас остаются соя и рапс — масличные. На них есть экспортная пошлина, но нет пошлины на соевое и рапсовое масло. Мы можем вести реализацию этих масличных через растительные масла. Интересную динамику в этом сезоне показали цены на дурум — твердую пшеницу. Мировые цены в США и Европе достигали диапазона 40–45 тыс. руб. за тонну. Цены так взлетели из-за засухи в Канаде и на Севере США. Канада экспортирует около 5 млн тонн дурума в год, и в этом сезоне урожай был низкий, поэтому мировые цены так отыграли. Но в следующем сезоне уже таких высоких цен может и не быть. Главное — доля РФ на рынках зерновых, масличных и растительных масел должна увеличиваться. Сейчас экспортные пошлины закрывают нам рынки на 456 млрд долларов. На нишевых рынках мощностью 16 млрд долларов (3,5 %) российский аграрный сектор спасения не найдет. Главное — выход на новые рынки через диверсификацию производства и переработки не должен схлопывать размеры аграрной экономики. Мы в глубокой переработке имеем мизерный валовый продукт, но ради этого закрываем большие сырьевые рынки.
— Главной целью введенных пошлин была защита внутреннего рынка. На ваш взгляд, удалось ли этого добиться?
— Давайте посмотрим, какой разницы мировых и внутренних цен мы достигли при экспортных пошлинах. Разница в рублях составляет почти 40 % или 12 тыс. руб. за тонну. В долларах тоже 40 % — 156 долларов. Однако зерновой рынок не отдал аграриям накопленную инфляцию. По внутреннему рынку реальные цены на зерно отстают от инфляции на 28–30 %. И только по подсолнечнику цены превысили инфляцию. Но подсолнечника сеем мало, а зерна много, так что все равно аграрии в убытке. Сколько времени пошлины должны защищать российский рынок? Я полагаю, мировые цены в долларах ушли на новый ценовой этаж надолго. За это время пошлины разорят аграриев.
— То есть пошлины полностью легли на плечи сельхозпроизводителей?
— Именно. Я не видел на графиках мировых цен премии за российские экспортные пошлины. Тендеры GASC показывают, что российские экспортные пошлины — это проблема российских хлеборобов и экспортеров. 17 февраля Египет купил 180 тыс. тонн румынской пшеницы. Российское зерно было снова неконкурентоспособным с пошлиной более 90 долларов за тонну. Агротехнологии на полях борются за «граммы» эффективности, которые пожирает логистика, а пошлины режут вообще всю эффективность производства под корень. Себестоимость должна включать логистику до базиса, на котором государство закупает зерно, потому что в поле в дальних уголках России оно никому не нужно. К тому же рост цен на ресурсы опережает инфляцию. Взлетели цены на газ, электроэнергию, технику. Также подорожали дизельное топливо, бензин, цемент. Все это говорит о том, что на каждую тонну ресурсов с каждым годом нужно все больше тонн зерна. Получается, что у нас агроресурсы — это бизнес. А производство зерна — это миссия. Сейчас мы желаем сделать производство зерна прозрачным, у нас заработает система ФГИС «ЗЕРНО». Она потребует новых рабочих мест, которые бы обеспечивали ведение учета маршрутов зерна. Но мы вводим экспортные пошлины, увеличиваем ценовой диспаритет и никаких новых рабочих мест уже не создаем. По аналогии с учителями и врачами фермеры будут теперь заниматься учетом зерна, а выращивать его им будет некогда.
Что будет с ценами
— Главное ожидание от экспортных пошлин — снижение цен. Удастся ли этого достичь?
— У нас был пятилетний период, когда мы находились в области низких мировых цен ниже 250 долларов за тонну. Сейчас видим резкий рост цен на новый ценовой этаж. Однако с пошлинами закупочные цены остались внизу. Меня интересует вопрос: те, кто включили пошлины, думают, что рынок сейчас вернется назад в область низких цен? Я как специалист по рынку определенно говорю — рынок туда не вернется. Нас ожидает консолидация вокруг отметки 400 долларов 2–3 сезона, а потом пойдет пробой, выше пика 2008 года. С большей вероятностью у нас будет мировая цена российского урожая в районе 600 долларов за тонну, а не вернется к 200 долларам. Та монетарная политика, которую проводит ФРС с вливанием денег, и инфляция, которая сейчас наблюдается в США, не предполагают возвращение цены назад. Аграрный сектор не может дотировать потребителя 5 лет. А потом цены взлетят к небесам. Пошлина в текущей своей арифметике — это просто браконьерство по отношению к аграрному сектору экономики.
— То есть и в этом сезоне понижения цен ждать не стоит?
— Выкупать урожай 2021 года нужно сегодня. Фьючерсный сценарий показывает небольшое ослабление цен в USD, но оно компенсируется дальнейшим ослаблением рубля. Рынок не дает игры на понижение. К тому же очень плохие стартовые условия по влаге этой весной для озимой пшеницы на Южных равнинах США. Это большие риски для урожая. И во всем мире себестоимость нового урожая будет на 30–50 % выше. Играть на понижение будет сложно.
— Цены отсечения в теории должны обеспечивать агротехнологии и логистику. Возможно ли это при современном уровне инфляции и экспортных пошлинах?
— Разумеется, нет. Долларовая цена отсечения была определена в апреле 2021 года. За это время на рынках произошли грандиозные перемены. С апреля 2001 года инфляция в России выросла на 6,2 %, в США — на 6 %. А на ресурсы производства — например, удобрения — цены выросли в USD в три раза — на 160 %. Поэтому нам необходимо повышение цены отсечения с учетом инфляции в долларовой системе координат и роста цен на сырьевые ресурсы. Я полагаю, минимум на 50 % — это позволит защитить наши агротехнологии. А если мы хотим повысить конкуренцию на мировых рынках, то должны пошлину с 70 % снизить до 25 %. В действующей арифметике апреля 2021 года пошлины выглядят как браконьерство против аграрного производства на долгие годы.
— Резюмируя все вышесказанное, какой прогноз по развитию рынка вы дадите и какие меры помогут избежать кризиса в аграрной сфере?
— Экспортные пошлины снижают конкуренцию российского зерна на мировом рынке, стимулируя производство в других странах, вытесняя Россию с мировых рынков. С 1987 года Россия увеличила посевы зерна и маслосемян на 6,8 млн га. Это примерно столько, сколько потерял Казахстан. Мы не растем в площадях, а с пошлинами начнем их терять. Зато видим, как развиваются конкуренты: Украина +11,2 млн га, США +12,1 млн га, Китай +16 млн га, Аргентина +18,8 млн га, Бразилия +32,3 млн га. Потери экспорта урожая 2021 года — только начало. Проблемы усилятся в следующем сезоне, поскольку мировой рынок предлагает цены в USD ниже текущих, а себестоимость урожая вырастет на 30–50 %, подорожает логистика. Также экспортные пошлины вынудят часть аграриев упростить технологии производства со всеми последствиями для качества и количества нового урожая. В целом экспортные пошлины ведут к рукотворному кризису в аграрном секторе, и следствием станет банкротство аграриев и приход нового капитала в отрасль. Не может быть развитого аграрного производства без аграрного лобби: если вы не занимаетесь рынком, то рынок займется вами. Аграриям не дадут брать прибыль с рынков, задушат диспаритетом и пошлинами. В то же время валовой продукт с гектара — в интересах всей пирамиды сырьевых ресурсов АПК, и аграрии не одни в этой политике. Внутреннего потребителя нужно спасать другим путем.
Юлия ЖИТНИКОВА